Священномученик Евгений Зернов (в миру Зернов Семен Алексеевич) родился 18 января 1877 года в Москве в семье диакона. Окончил Заиконоспасское Духовное училище и в 1897 году – Московскую Духовную семинарию. В 1898 году поступил в Московскую Духовную академию. Во время учебы 8 марта 1900 года принял монашество с именем Евгений. 5 апреля того же года рукоположен во диакона, 25 марта 1902 года – во иерея. Окончил МДА кандидатом богословия и был определен 12 августа 1902 года преподавателем сектоведения в Черниговскую Духовную семинарию. Читал лекции по обличительному богословию, истории русского раскола и местных сект. За доклад «О состоянии раскола и сектантства в Черниговской епархии» удостоен 12 ноября 1902 года благодарности епархиального начальства. Был активным членом совета братства во имя св. князя Михаила Черниговского. Заведовал библиотекой-читальней, был организатором религиозно-нравственных чтений для народа в здании братства. 4 августа 1904 года назначен инспектором Черниговской ДС.
С 15 марта 1906 года – ректор Иркутской Духовной семинарии. 25 марта Черниговским епископом Антонием (Соколовым) в Сретенском храме черниговского Троицкого монастыря возведен в сан архимандрита. Ректор Евгений (Зернов) сумел успокоить жизнь семинаристов, в крайнем раздражении выступавших против начальства Духовной семинарии, и привести учебно-воспитательный процесс в порядок, действуя без применения репрессивных мер. Он являлся внимательным и тактичным руководителем и одним из лучших преподавателей семинарии, заслужил любовь и уважение как студентов и преподавателей семинарии, так и духовенства и всей паствы Иркутска. Имел замечательный дар проповедника, проводимые им по воскресным дням в семинарской церкви внебогослужебные собеседования посещали помимо учеников семинарии и иркутская интеллигенция, и простой народ. Являлся председателем епархиального училищного совета, редактором «Иркутских Епархиальных ведомостей», членом миссионерского комитета, братства во имя свт. Иннокентия, Российского географического общества. 18 марта 1909 года участвовал в комиссии по освидетельствованию останков святителя Софрония (Кристалевского). В 1910 году сделал на Иркутском миссионерском съезде доклад «О постановке миссионерских предметов в духовных семинариях», все положения которого были единогласно приняты. В 1908 году награжден орденом св. Анны 2-й степени.
20 января 1913 года хиротонисан во епископа Киренского и назначен викарием Иркутской епархии. Хиротонию в кафедральном соборе Иркутска возглавил Иркутский и Верхоленский архиепископ Серафим (Мещеряков). С 1 июля 1914 года – епископ Приамурский и Благовещенский. Прибыл в Благовещенск 18 сентября, уже после начала первой мировой войны. Первым его шагом стало «Обращение к пастырям и пасомым Благовещенской епархии», в котором архиерей предложил образовать в каждом приходе попечительские советы, которые будут заботиться о семьях лиц, находящихся на фронте; установить во всех церквах особые кружки для сбора пожертвований на Красный Крест; ежемесячно отчислять на нужды войны 2% от церковных доходов и сделать единовременное отчисление 2% от церковных капиталов.
Участвовал в Поместном Соборе Православной Российской Церкви 1917‑1918 гг. В феврале 1918 года был уже в Благовещенске, сообщал в письме Патриарху св. Тихону (Белавину) о том, что приход к власти в городе большевиков сопровождался захватом и разграблением красногвардейцами Благовещенской Духовной семинарии и семинарской церкви, где были сорваны и разбиты иконы, арестами преподавателей семинарии. В связи с тем, что здания духовного училища и семинарии были заняты красноармейскими отрядами, епископ Евгений организовал учебу оставшихся в Благовещенске учеников в помещениях женского епархиального училища.
В 1919 году владыка перешел в церковное подчинение организованному в Омске Высшему временному церковному управлению Сибири, признав за ним часть канонических прав в условиях прекращения связи с Московской Патриархией. В ноябре 1919 года отдал распоряжение о сборе в церквах пожертвований в пользу жителей казачьих станиц, лишившихся имущества из-за нападений красных партизан. Также по распоряжению епископа Евгения в епархии были собраны сведения о священнослужителях, погибших в 1919 году за веру от рук партизан, и в феврале 1920 года составлен синодик с именами убиенных (10 иереев и чтец). Перечисленных в нем мучеников указывалось поминать за богослужениями (на общих панихидах, на проскомидиях, на заупокойных ектениях и на литургии).
В период существования формально независимой Дальневосточной республики (ДВР, 1920-1922) владыка продолжал деятельное устроение церковной жизни в епархии. В марте 1921 года в Благовещенске было учреждено Иннокентиевское общество трезвости при Благовещенском соборе. Летом 1922 года были приняты меры по возрождению церковной жизни в низовьях Амура, находившихся под контролем японских войск, по организации там миссионерской и противосектантской работы, по достройке храма в Николаевске. Епископ Евгений (Зернов) состоял в переписке с управляющим Забайкальской епархией Селенгинским епископом Софронием (Старковым) и обсуждал с ним организацию на территории ДВР особого церковного органа, возглавляемого епископом Евгением, а также создание при каждой из дальневосточных епархий по одному «полусамостоятельному» викариатству. Епископ поддерживал среди клира и прихожан верность Патриарху Тихону, находившемуся тогда под следствием. 25 августа 1922 года по распоряжению Владыки в храмах Благовещенска были совершены праздничные всенощные бдения, а 26 августа – в день тезоименитства святителя Тихона – литургии и молебны о здравии и спасении Святейшего Патриарха.
С упразднением в конце 1922 года ДВР и окончательным установлением на Дальнем Востоке советской власти положение Церкви резко ухудшилось. При поддержке властей активизировалось обновленчество. В марте 1923 года обновленческим Высшим церковным управлением был уволен на покой не признавший ВЦУ управляющий Владивостокской епархией Никольский епископ Павел (Введенский) и выслан из Владивостока 7 мая. Епархиальный совет перешел под контроль обновленцев. По просьбе владивостокского клира епископ Евгений (Зернов) взял на себя временное управление Владивостокской епархией. Канонический епархиальный совет по его благословению был воссоздан 18 июля в городе Никольске (ныне Уссурийск).
Особое недовольство властей вызывали продолжавшиеся в храмах моления за Патриарха св. Тихона и поминовение его имени за богослужениями. В ответ на требования начальника Амурского губотдела ГПУ о прекращении поминовения Патриарха как привлеченного к гражданскому суду и находящегося под стражей 11 мая 1923 года пастырское совещание градо-благовещенских церквей выразило епископу Евгению (Зернову) пожелание моления о Патриархе Тихоне «во избежание каких-либо провокационных обвинений... временно прекратить». На совещании также было принято решение считать обновленческий «второй поместный собор» неканоничным и его постановления необязательными. 9 июля 1923 года в связи с освобождением Патриарха из-под ареста и его вступлением вновь в управление Церковью Владыка издал распоряжение об обязательном поминовении во время богослужения имени Патриарха Тихона.
В августе 1923 года, после прибытия в Благовещенск обновленческого «епископа» Даниила Громовенко, в городской газете появилась заметка об увольнении епископа Евгения (Зернова) на покой решением обновленческого Высшего церковного управления. В ответ епископ составил письмо епархиальному совету, в котором заявил, что «распоряжения ВЦУ для меня никакого канонического значения не имеют, ибо я к «Живой Церкви» не принадлежу и ВЦУ, как самочинную организацию, пытающуюся захватить в свои руки церковную власть, не признаю... Святейший Патриарх Тихон с момента освобождения Советской Властью является единственным каноническим законным управителем Церкви Российской, власти которого я по долгу пастырскому подчиняюсь и призываю к этому подчинению вверенную моему духовному водительству Благовещенскую паству и пастырей».
13 августа епископ Евгений (Зернов) был вызван на допрос в Амурский губотдел ГПУ, где сообщил, что возглашение за богослужением имени Предстоятеля Церкви происходит согласно церковным канонам и не представляет «какие-либо политические тенденции». В тот же день губотделом ГПУ было начато следствие по факту «использования религиозных предрассудков и малокультурности части населения в целях оказания хотя бы пассивного сопротивления распоряжениям власти путем публичного моления о бывшем патриархе». Одновременно владыка был привлечен к суду за якобы нарушение им трудовых прав служащих архиерейской дачи.
В ночь с 29 на 30 августа, сразу после всенощной службы в Благовещенском кафедральном соборе, епископ Евгений был арестован. Арест архиерея вызвал выступления прихожан. 30 августа они собрались около здания ОГПУ, 2 сентября – у здания губернского суда, требуя встречи с губернским прокурором. Людей разогнали, поливая водой из пожарной машины, в городе были проведены новые аресты. Несколько арестованных иереев проходили впоследствии по делу епископа Евгения Прихожане продолжали оказывать ему поддержку. По улицам города ежедневно ездила повозка с надписью: «В тюрьму для епископа хлеб». Продуктов набиралось столько, что их хватало и для других арестантов. На допросе владыка отказался признать себя виновным в предъявленных ему обвинениях, в том числе отрицал «участие в укреплении власти правительства Колчака» во время гражданской войны. Взаимодействие с Высшим временным церковным управлением Сибири, по словам епископа Евгения, не имело характера «контрреволюционной деятельности», а являлось «исполнением предписаний, касающихся жизни церковной». Следствие пришло к выводу о недостаточности и неубедительности собранных против епископа Евгения обвинительных материалов, однако освобождение архиерея было признано «совершенно недопустимым для охранения власти и революционного порядка». В октябре 1923 года владыка был этапирован в читинскую тюрьму, его дело рассматривалось в Постоянном представительстве ГПУ на Дальнем Востоке, с декабря – в ОГПУ в Москве.
30 ноября 1923 года, по некоторым данным, возведен в сан архиепископа. 22 февраля 1924 года приговорен Комиссией по административным высылкам НКВД к 3 годам заключения за «проведение под видом церковных дел мероприятий контрреволюционного характера, контрреволюционную агитацию и распространение религиозной литературы контрреволюционного характера». Отбывал срок в Соловецком лагере. Запомнился соузникам как строгий постник, который, невзирая на тяжелые условия лагерной жизни, никогда не вкушал ни мяса, ни рыбы в постные дни. Был избран старшим соловецким архиереем. Принял активное участие в составлении «Памятной записки соловецких епископов» 1926 года.
3 декабря 1926 года приговором особого совещания при Коллегии ОГПУ местом дальнейшего пребывания архиепископу Евгению была определена Коми (Зырян) АО, где он отбывал ссылку с мая 1927 года в Усть-Куломском уезде. Находясь в ссылке, по некоторым данным, с неодобрением встретил «Декларацию» 1927 года Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского) и даже написал ему по этому поводу письмо, не дошедшее, впрочем, до митрополита Сергия. Одновременно он решительно осудил противников митрополита Сергия, разорвавших с ним каноническое общение. В одном из посланий он писал: «...великий грех производит разделение и те, кто берет на себя право отделения от митрополита Сергия – законного заместителя митрополита Петра; приносят большой вред и собственному спасению, и Церкви православной. Нет никаких канонических оснований к неподчинению митрополиту Сергию, действия которого не касаются православного вероучения и не нарушают благодатности таинств».
С октября 1929 года проживал в городе Котельнич Нижегородского края. 13 августа 1930 года назначен на Белгородскую кафедру, однако это назначение было отменено из-за отказа в регистрации местных властей. С 22 февраля 1931 года – архиепископ Котельнический, викарий Вятской епархии. В отсутствие правящего архиерея являлся управляющим епархией. 2 апреля награжден правом ношения креста на клобуке. В октябре 1932 года вызван к присутствию в составе зимней сессии Священного Синода 1932/33 года. В феврале 1933 года утвержден архиепископом Вятским и Слободским. 16 мая 1934 года возведен в сан митрополита и переведен на Горьковскую кафедру. Богослужения митрополита Евгения отличались величием, покоем и благоговением. Он обладал притягательной силой духовной власти и пользовался огромным авторитетом среди прихожан. Митрополит Евгений производил на всех впечатление своим величественным видом, высоким ростом, выразительными глазами. На Пасху 1935 года, пришедшуюся на 1 мая, не стал ждать, пока пройдет демонстрация, а поехал после службы в Крестовоздвиженской церкви домой в архипастырском облачении. «Чего нам бояться? – сказал, по воспоминаниям, владыка в ответ на уговоры. – Надо Бога бояться».
3 мая митрополит Евгений (Зернов) был арестован. Проходил по делу вместе с 5 иереями. Его обвинили в том, что он «использовал в контрреволюционных целях церковный амвон, произнеся в ряде церквей города Горького и прилегающих районов проповеди антисоветского содержания». На допросах архиерей отверг эти обвинения, заявив, что все читаемые им проповеди были исключительно религиозно-нравственного содержания. 4 ноября 1935 года приговорен особым совещанием НКВД к 3 годам лагерей. Отбывал заключение в Казахстане, в Бидаикском отделении Карагандинского лагеря. Зимой занимался заготовкой льда, летом – прополкой сорняков. Потом был назначен учетчиком-статистиком в канцелярию отделения. 16 сентября 1937 года арестован в лагере. Митрополита обвинили «в контрреволюционной религиозной агитации монархического направления», в проведении нелегальных молений, в распространении акафистов и служении панихид по расстрелянным. 20 сентября вместе с другими заключенными – священномучениками игуменами Николаем (Ащепьевым), Евгением (Выжвой), иеромонахом Пахомием (Ионовым) и священником Стефаном Крейдичем – приговорен Особой тройкой при УНКВД по Карагандинской области к расстрелу и в тот же день казнён.
Прославлен Архиерейским юбилейным Собором РПЦ 2000 года.
