Житие преподобного Стефана Озерского, Комельского

Преподобный Стефан родился во второй половине XV века в стране Вологод­ской от благочестивых родите­лей. Отец его служил при княжеском дворе и поста­рал­ся сыну своему дать, сколько возможно было тогда, лучшее воспитание и образование. Он готовил в нем преемника себе и доброго слугу князьям своим, но завидная и желательная для других придворная жизнь была не по душе юному избраннику Божию.

В то время славилась постническими подвигами пус­тынная лавра Диони­сиева (прп. Дионисий Глушицкий, +1437; память 1/14 июня). Строгий общежи­тель­­­ный устав обители, не позволявший монахам не только иметь какую-либо собственность, но и делать что-ни­будь без повеления и благословения нас­тоятеля, уда­ленное от мирских селений положение ее в глухом лесу как нельзя более соответствовали желанию Стефана, искавшего безмолвия. И он, оставив княжеский двор, родных и друзей, ушел на Глушицы и смиренно про­сил настоятеля и братию принять его в их монастырь. Тронутый неотступ­ными просьбами и слезами Стефана, настоятель принял его сперва в число по­с­лушников, потом, видя его усердие и труды, постриг в монашество с именем Стефан и поручил одному опытному старцу для руководства в духовной жизни. Новый инок всецело предал себя воле своего руководителя и старался подражать ему во всем, проводя дни в монастырских трудах, а ночи — в бдении и молитве. Чем более, однако, он укреплялся в трудах и возрастал в духовной жизни, тем более она казалась ему слабой и несовершенной, тем более он смирялся и охуд­шал себя. По прошествии нескольких лет жизни на Глушицах Стефан для большего усовершен­ствования своего в духовной жизни с благословения настоя­теля и старца-руково­дителя отправился странствовать по северным пустыням и монастырям. Ему хоте­лось воспользоваться мудрыми советами духовных стар­цев, присмотреться к их подвигам и трудам и приобрести себе таким обра­зом навык и опытность в духовном делании. Странствуя таким образом, он дошел до Тихвина и остановился здесь на жительство, радуясь тому, что ежед­невно может поклоняться чудотворной иконе Божией Матери. Однако он недолго оставался здесь: многочисленные толпы муж­чин и женщин, ежедневно прихо­дивших в монастырь для поклонения святой иконе, шумные разговоры, давшие монастырю вид мирского селения и торжища, наруша­ли тишину в обители. Поэтому, проживши в Тихвине несколько времени, Стефан, увлекаемый любовью к безмолвию и уединению, возвратился в родные Вологод­ские пределы.

Переходя с места на место, из леса в лес, преподобный достиг пустынного озера Комельского, окруженного со всех сторон мхами и болотами. Ему понра­вилось это место, никем не обитаемое и удаленное от мирских селений, и он ре­шился остаться тут навсегда. Поставив себе келлию на восточном берегу озера при истоке реки Комелы и соорудив небольшую часовню для двух икон, при­несенных им из Тихвинского монастыря — Божией Матери и Николая Чудо­творца, он стал подвизаться в посте и молитве, незнаемый людьми и ведомый только Единому Богу. Невозможно высказать всего того, что должен вытерпеть прп. Стефан в первые годы своей жизни в пустыне, каким подверг­нуться искушениям и какие перенести труды и огорчения. Запас хлеба был принесен Стефаном небольшой, и ему грозил совершенный недо­статок пищи. Спустя более двух лет нечаянно нашли его два зверолова и разделили с ним свой дорожный запас. От них он узнал тропу, ведущую к Белозерской дороге и деревням: иначе не мог он, и заставляемый крайностью, добраться до жилых мест. После того звероловы стали посещать Стефана, а от них узнали его и другие.

Среди таких трудов и искушений благодать Божия не оставляла преподоб­ного своим утешением и помощью. Однажды в летнюю ночь, когда прп. Стефан с великим усердием и слезами молился в своей часовне пред иконами Божией Матери и святителя Николая, внезапно явились ему в чудном свете Пресвятая Дева и Николай Чудотворец. Стефан, объятый священным ужасом, пал пред ними на землю и слышал, как святитель Николай умолял Пречистую Деву благословить место жительства Стефана для обители иноческой. На моление святителя Матерь Божия повелела отшельнику соорудить в пустыне храм во имя угодника Божия Николая и самому быть начальником новой обители. С этими словами дивные посетители стали невидимы, исполнив сердце Стефана несказанной радостью.

Еще прежде того, в летнюю ночь, жарко молился он в часовне, дабы Матерь Божия благословила место его для обители молитв; тогда в видении он был изве­щен, что обитель должна устроиться в честь свт. Николая.

Спустя три года одинокого пребывания в пустыне, пришли к прп. Стефану два брата делить труды пустынника, потом явилось еще несколько с подобными же­ланиями. Ревнители пустынной жизни просили старца устроить храм для молитвы. С одним из них отправился он в Москву испросить благословение у митрополита на построение храма и обители. Митрополит Даниил с любовью принял старца, о котором прежде слышал, поместил его в своей келлии и потом представил его великому князю Василию Иоанновичу. Великий князь, вооб­ще расположенный к монашеству, особенно ува­жал иноков обителей воло­годских, которые он почти все посетил лично в 1528 году, испрашивая себе у Бога наследника. После многих духовных бесед с князем и митрополитом сми­ренный пустынник Стефан рукоположен был в сан священства и поставлен игуменом новой обители. От митрополита вместе с грамотой на устро­ение храма и обители он получил и всю необходимую для того церковную утварь,
а ве­ликий князь дал ему свою грамоту на земли и угодья на содержание братии. Таким образом, с полным духовным и вещественным утешением препо­добный возвратился в дремучие леса своей пустыни к нетерпеливо ожидавшей его братии.

Прибывши на озеро, он прежде всего направил свой путь к часовне и сам отслу­жил первый благодарственный молебен Богоматери и святителю Николаю, за несколь­ко лет предвозвестившим ему основание храма и обители на том месте. Братия с радостью приветствовали своего игумена, припадая к ногам Стефан просили его благословения и благоговейно целовали принесенное им из Москвы св. Евангелие, а он всех молитвенно осенял Животворящим Крестом и сам просил их молиться за него. Через несколько дней после сего приступили они к построению храма, кото­рый скоро и создали. В 1534 году к великой ра­дости пустынников церковь была освящена во имя святителя Николая и, хотя в малом виде, по числу немноголюдной братии, устроено было все необхо­димое для общежития.

После освящения церкви прп. Стефан еще восемь лет подвизался в устроении своей юной обители, подавая собою во всем пример братии, умножавшейся с каж­дым годом. Как отец чадолюбивый, блаженный старец, кроткий и милос­тивый ко всем, был строг только к самому себе, изнуряя плоть свою непрестан­ными трудами, постом и бдением. Несмотря на преклонные лета, он казался в своей пустынной обители более послушником, нежели игуменом, всегда первый являлся на мона­стырские труды, старался служить каждому, всех успокоить и утешить. За то и братия любили его как отца, смотрели на него как на Ангела Божия и старались во всем подражать ему.

Достигши глубокой старости, преподобный за неделю до преставления почувство­вал изнеможение сил своих и предузнал приближение кончины. Нака­нуне ее он оделся с помощью своих учеников в погребальные ризы, которые давно пригото­вил для себя, затем, приведенный ими церковь, приобщился Святых Таин от руки литургисавшего иеромонаха. Потом возвратился на одр свой и тихо скончался 12 июня 1542 года.

В том же 1542 году, когда скончался прп. Стефан, обитель была разорена татарами. Когда при возобновлении ее стали строить новую церковь вместо сож­женной грабителями, то поставили ее уже не на прежнем месте, а над мо­гилой преподобного, так как многие из благочестивых людей стали видеть над ней свет, как бы горели свечи. Тогда же, по свежей памяти, на гробнице препо­добного было написано его изображение, а другой образ его был поставлен в новоустроенном храме. После была написана ему и особая служба.

Сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление; а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную, — учит апостол (Гал. 6, 8). Жизнь духовная, сильно развив­шаяся в душе, не боится смерти — она дает о себе знать делами чудными и за гробом. Вологодский купец Гавриил, знавший прп. Стефана при его жизни и благотворив­ший обители его, плыл водой по торговым делам своим. Поднялась страш­ная буря, и волны грозили поглотить лодку. Гавриил стал призывать в по­мощь угодников Божиих и между ними блаженного Стефана. И внезапно увидел у себя в лодке светолепного старца, который говорил ему: «Не бойся, сын смирения, Господь послал меня избавить тебя от потопления». «Кто ты?» — спросил Гавриил, бывший в ужасе и от видения, и от явной смерти. «Ты много милостыни подавал в обитель св. Николая, что на озере Комельском, и мне, сми­ренному строителю Стефану», — отвечал явившийся и исчез, а вслед за тем утихла буря.