Выставки: "Kulturprozent. Современное швейцарское искусство",
"Выставка работ Евгения Чубарова. К 80-летию художника".
Сегодня в нашей программе мы расскажем вам о Фестивале коллекций современного искусства, который будет проходить в Москве до начала октября.
В восьмой раз Государственный центр современного искусства (или ГЦСИ) предлагает своим посетителям познакомиться с малоизвестными, закрытыми и недоступными коллекциями из частных, корпоративных и государственных собраний.
В центре внимания этого сезона – выставка швейцарского искусства «Культурный процент», собранная из коллекции Музея современного искусства Мигрос. Это далеко не первый опыт сотрудничества организаторов фестиваля с иностранными институциями. Подробнее об истории подобных международных проектов рассказала куратор выставки «Культурпроцент» Ирина Горлова.
Ирина Горлова: надо начать с того, что мы проводим фестиваль коллекций ежегодно, уже в восьмой раз. И в рамках этого фестиваля мы часто стараемся показать не только коллекции русские, не только частные коллекции, музейные коллекции из Москвы, но и коллекции, которые в Москве никто не видел. И поэтому мы делали ряд замечательных проектов. Мы показывали выставку из собрания художественного музея города Нанта французского, из той же Франции мы привозили выставку из коллекции Фран британь, выбирали из этих коллекций произведения, показывали не только на наших площадках, но и на партнерских, на площадках наших коллег. Мы делали в прошлом году замечательную экспозицию голландскую «Призраки в системе» из коллекции небольшого, но очень хорошего музея Ди харлен харлем. И в этом году, так как этот год был заявлен как год расширенных культурных связей между Россией и Швейцарией, мы стали думать о какой-нибудь швейцарской коллекции. И к нам попал каталог собрания музея современного искусства Мигрос. Каталог потрясающий, каталог, который показал, что этот музей, который не является государственным, не является так строго говоря частным, а он как бы прикреплен к коммерческой компании, этот музей обладает замечательным собранием, очень мощным по составу собранием художников из разных стран мира. Но эти произведения масштабные в основном. То есть, можно сказать, что мы могли бы сделать у нас 10 выставок, например, из коллекции Мигрос. И показать тут большие инсталляции разных звезд, в том числе искусства, даже швейцарского искусства. Например, Пипилотти Ритц. В собрании музея Мигрос есть инсталляция, которая заняла бы целый наш зал. Но мы хотели сделать более расширенный проект, и показывать не персональные выставки, а сделать выборку из собрания. Решили ограничиться швейцарским искусством. То есть, все очень просто. Мы отправили в музей запрос, что мы хотим сделать выставку именно швейцарского искусства. То есть, им нужно было выбрать или нам нужно было выбрать по каталогу и по сайтам сделать такой резерч и выбрали произведения швейцарских художников. После этого встали еще одни ограничения. Мы не могли себе позволить сделать большую транспортировку, поэтому мы отказались от ряда работ, например, художников 60-70-х годов. Или ряда произведений тех же авторов, которых вы видите здесь, но которые требовали именно большой транспортировки, заказа машин, специальных таможенных оформлений… Поэтому мы ограничились теми произведениями, которые можно сделать на месте, поскольку идея автора это предполагает, что каждый раз эта работа, как например, инсталляция Урса Фишера «Стремянка», как инсталляция Валентина Каррона вот этот огромный крест Rance Club IV, как инсталляция Памелы Розенкранц, как инсталляция Джанни Мотти, которые каждый раз производятся на местах и видеоработы. Наш со-куратор из музея современного искусства Мигрос Юдин Вельтер сказала резонно, что это будет довольно скучный выбор и надо добавить что-то еще, что требуется привезти. Так на этой выставке оказались замечательные фотографии любимых для многих художников Фишли и Вайса, оказалась работа Лутца/Гуггисберга, Уго Рондиноне, которые действительно очень украсили эту экспозицию. В основном, это все художники, которые работают сейчас. Единственным исключением является наверное Хайди Бухер, которая начала работать в 70-е годы, и здесь представлено ее видео. Но ее работа в жанре перфоманса очень созвучна многим произведениям здесь, потому что здесь есть и перфомативные объекты и документация перфоманса в видео Романа Зигнера, то есть она как бы тоже вводит нас в контекст того, что интересовало швейцарских художников еще в 70-е годы.
RadioBlago: Музей Мигрос был создан в 1996 году в Цюрихе на основе частной коллекции Готтлиба Дуттвайлера, владельца одноименной торговой сети в Швейцарии. Он поручил отчислять определенный процент от оборота компании Мигрос на финансирование Музея современного искусства. Так появилась инвестиционная программа «Kulturprozent (Культурпроцент)», название которой было выбрано для выставки в Москве. Подобную схему финансирования сферы культуры, швейцарцы называют отличительной особенностью их страны. Об этом рассказала на открытии выставки Кристина Хонеггер, атташе по культуре Посольства Швейцарии в Российской Федерации.
Кристина Хонеггер: Те, кто были в Швейцарии, наверное, помнят Мигрос как большую торговую сеть. Но не все знают, что эта торговая сеть вносит достаточно значимый вклад в культурную жизнь Швейцарии. И этот музей существует, потому что у Мигрос есть такая уникальная идея – основатель решил, что торговая сеть может процветать только тогда, когда народу будет хорошо. И что делать, чтобы народу было хорошо? Материальные блага – это конечно, хорошо. Но культура и образование – это же тоже очень надо. И он установил, что всегда от торгового оборота огромная доля должна вкладываться в культуру. Это именно тот культур-процент, который звучит в названии выставки. То есть определенный процент с оборота идет в культуру и например в музей Мигрос. И получается, что это музей не государственный, и не частный, а всеобщий, народный, потому что финансируется он тем, что простые люди покупают молоко, хлеб и так далее. И потому что такие товары всегда нужны, финансирование очень стабильное. И поэтому этот музей может постоянно развиваться, у них очень богатая коллекция. И сегодня они с нами разделят часть этой богатой коллекции.
RadioBlago: В коллекции Музея современного искусства Мигрос около 500 экспонатов от художников со всего мира, и в большинстве своем это крупные, даже громоздкие инсталляции. Какие именно объекты удалось привезти в Россию, и чем они интересны, рассказала Ирина Горлова.
Ирина Горлова: Валентин Каррон представлял Швейцарию на последней Венецианской биеннале в 2013 году. Его объект это большое строение, которое перегородило весь наш зал Rance Club IV. Это Джанни Мотти, который представил свою работу Money box, это инсталляция сделана из однодолларовых купюр, которые парят в пространстве зала. И в данном случае, мы воспроизвели фрагмент этой работы, то есть не полностью и целиком, потому что по идее она должна была занять весь зал. Вообще идея автора была такая, что он весь бюджет своей персональной выставки потратил на вот эту инсталляцию, просто купив эти доллары. Затем Сан Келлер со своей золотой указкой, которая на самом деле золотая указка Кристиана Диора, которой он указывал на недостатки в крое использованных моделей. Тем самым это та указка, которой боялись все его исполнители. Это тоже не просто объект. Это объект, который должен стать часть перфоманса. Наши экскурсии, которые мы проводим по четвергам, часть из них будет превращена в такие перфомансы, когда гид, ведущий экскурсии указывает на недостатки всех произведений, которые здесь выставлены. То есть нужно будет вычленить уже процент недостатков, не процент культуры. Затем конечно, замечательная Памела Розенкранц, которая будет представлять Швейцарию на будущей биеннале. Ее работа, которая связана с рефлексией на тему, связанную с именем Ива Кляйна, со знаменитым цветом national klyan blue, с тем что он был таким открытием, откровением, и знаковым цветом для искусства целой эпохи. А с другой стороны, это цвет, который стал теперь торговой маркой, патентным номером и знаком. Вот ее две работы, которые здесь представлены. Потом замечательные Лутц и Гуггисберг с их маленьким человечком, который поет «я упокоюсь на обломках», маленькая видеопроекция, которую вы увидите прямо из колонки, он как будто живет в аудиоколонки, человечек встречает зрителя. Роман Зигнер с перформансами и конечно Уго Рондиноне с его очень интересной работой с клоунами, которая называется «Собачья жизнь позади», как можно перевести его название. Это интерактивная инсталляция, соединяющая видео и аудио, которое направлено на зрителя.
- вообще, что такое швейцарское искусство? Мы понимаем, когда мы говорим о Швейцарии, о культуре, об искусстве 20-го века, мы понимаем, что вообще Швейцария, особенно Цюрих – это родина дадаизма, и с этим у нас столько связано, такое представление об искусстве данного столетия, о начале современного искусства. Дальше мы начинаем теряться, поскольку нам трудно даже вычленить.. кто знает, что Оливье Массе, например, что это швейцарский художник, хотя его все сейчас видели в программе, например, Манифесты. Но фамилия и имя у него вполне французские, поэтому он может быть на наш слух и французом. Никто никогда не задумывается о том, что Урс Фишер швейцарский художник, а потому что у него немецкое имя и фамилия. Понимаете, это же интересно, Швейцария – это странна мульти культурная, там четыре официальных языка и соответственно уже четыре нации, которые уже швейцарцы как бы, но при этом они говорят на своих вот таких родных исторических языках. И имена у них соответственно – Валентин Каррон, у которого французские имя и фамилия, он тоже швейцарец, при чем швейцарец, который привязан именно к области Вале, или Валис, как ее называют в другой части и все время работает на примере традиций, эксплуатируя, используя традиции своего родного региона.
RadioBlago: Как уже было сказано ранее, большая часть работ была восстановлена на новом месте в Москве. Кто в таком случае создатель или автор работы и контролирует ли художник правильное исполнение его первоначальной идеи, концепта, рассказала радио Благо куратор выставки.
Ирина Горлова: Лучше бы, чтобы приезжали сами художники, но как правило, это уже не первый наш опыт, когда мы делаем выставку из коллекции музея, то обычно музей не приглашает художников на восстановление. То есть, если эта работа находится уже в их собрании, то есть технический специалист музей, который следит за тем, чтобы все было воссоздано по точным рецептам художника. В данном случае, у нас была очень большая сложность с работой Каррона, потому что у нас не существует в России такой поверхности готовой, которую он хотел для покрытия. И поэтому пришлось изобретать из материалов, которые у нас есть в доступе, и пришлось даже нашим техническим специалистам, вернее приглашенным специалистам переделывать ее, поскольку она не устраивала швейцарских представителей музея. В итоге художник оказался самым лучшим судьей. Потому что когда ему отправили фотографии, он сказал, что это прекрасно, что это русский стиль, что это прекрасно, что каждый раз эта инсталляция в другой новой стране обретает свою версию.
- Вообще, когда говорят, что можно реконструировать работы концептуалистов… на самом деле, существуют те произведения, которые, конечно, при реконструкции теряют свою ауру и теряют то, что ты ощущаешь интуитивно. Но есть те работы, которые сознательно делаются как идея. Например, Стремянка Урса Фишера. Он ее никогда не реализовывал… один раз реализовал ее сам. Но он каждый отдает исполнителю в волю побыть художником и это заложено в его идее. Что касается работы Каррона, то возможно, конечно, было бы лучше, если бы это делал сам художник, мне кажется. Относительно инсталляции Джанни Мотти, она тоже не предполагает рук художника совсем. Это просто вот концепция и идея, которой мы можем закрывать целый зал. Могли бы все убрать, сделать эту работу.. Так что это всегда зависит от того, что художник вкладывает в эту работу, вот эта рукотворность... у Урса Фишера была самая первая его работа, которая поразила тогда всех, когда он вырыл в галерее огромную яму, она была огромная, прямо в полу как огромный котлован. Вот я думаю, что ее нельзя повторять. Потому что это уже историческое, связанное с тем местом. По разному... когда воспроизводят объекты московских концептуалистов, коммуникативную трубу и т.д... объекты Монастырского.. из них все-таки уходит это. Все-таки они же рукотворные и делались когда-то руками самих мастеров.
RadioBlago: Другим важным событием для культурной жизни Москвы стало открытие выставки работ крупного советского художника Евгения Чубарова на фестивале коллекций современного искусства. Скульптор, живописец, график, автор выставленных в ГЦСИ работ так и остался загадкой для зрителей и коллег. Вдова художника Людмила Чубарова рассказала немного о своем мастере.
Людмила Чубарова: Мы прожили с ним 52 года. Я врач, я его опекала, лечила… он гонимый был художник... впервые выставился в 1962-м году и его картина была напечатана в журнале «Искусство», рядом с Дайнеко. Он мог выбрать путь соцреализма... заводской пейзаж... но это его не устраивало... человек настроения… депрессия, очень трудно было с этим человеком жить, но какое это было счастье…
RadioBlago: Евгений Чубаров родился в 1934 году в селе Нижнее Бобино. Первые годы жизни провел в Башкирии, затем в Златоусте окончил ремесленное училище, работал чеканщиком и гравером. В конце 50-х решил переехать в Подмосковье в город Загорск (сейчас Сергиев Посад). Там он познакомился с известным в то время скульптором Дмитрием Цаплиным, брал у него уроки, начал заниматься живописью, создавал скульптуры. После перебрался в Москву, познакомился с нон-конформистами, был принят в члены Союза художников СССР, но так и не стал знаменит. О творческой судьбе художника нам рассказал куратор выставки, известный искусствовед Виталий Пацюков.
Виталий Пацюков: Он не был гонимым, просто он был настолько сильным, настолько большой, что его старались не замечать, как это часто бывает. А замечали только люди, которые могут сказать откровенно, не стесняясь, не ощущая его конкурентом. Но слишком много было конкурентов у него, потому что абстрактное искусство у нас стало активно развиваться по 57-го года после фестиваля, Всемирного фестиваля молодежи и студентов, когда впервые люди увидели систему Джексона Полока, увидели французскую культуру.
Но такого масштаба художников у нас не было, потому что он обладал невероятной мощью, своей энергией, своей духовной энергией. И в поисках абстракции он опирался на какие-то сверхличные состояния древних культур. У него была какая-то память, глубокая память очевидно.
Эта память очевидно была связана с его происхождением в Башкирии, его близкие родственники были староверы. И вот это погружение в какие-то древние языки, древние ритуалы давала возможность ему опираться на это. Поэтому он был сильный, и он не боялся, что он может исчезнуть. Он опирался на глубокие традиции: и на религиозные традиции и на культурные традиции.
И в то же время в этих культурных традициях он искал странные какие-то свои, может быть, опоры, потому что для меня поздний Ренессанс – это такое трагическое состояние, когда человек обнаруживает некую свою несостоятельность. Когда человек слишком много возлагал на себя, ощущает свою трагедию. Поздний Ренессанс – это Гамлет, вопрос Гамлета «быть или не быть», когда Гамлет ощущает собственное одиночество, когда мир начинает разламываться, рушится. И вот эти состояния изменения мира он передавал, очень сильно передавал. Он ощущал катастрофические состояния, состояние катастрофы ощущал. Но в этой катастрофе он знал, что будет обновление. И вот это выпадение из истории. На самом деле, он не выпадал, но за счет своей уникальности он выпадал.
RadioBlago: На выставке в Москве представлена живопись Чубарова 1960-х годов. По мнению Виталия Пацюкова, эти картины напоминают латиноамериканскую культуру, словно разрезанные на части эпосы или фрески. Однако большую часть пространства экспозиции в ГЦСИ занимают графические работы художника. Рисунки, сделанные тушью на бумаге, отдаленно напоминают сражения титанов, экспрессивные, грубые формы, тяготеющие к абстракции. «Художник настойчиво обращается к сценам деревенской жизни, свидетелем которых он был в детстве, обобщая их до канонических сюжетов, символических актов борьбы и оплодотворения, когда человек становится посредником в непрерывном диалоге Земли и Неба», — говорится в аннотации к выставке.
Виталий Пацюков: И вот в нем соединение футуризма и одновременно каких-то очень древних интонаций. Но кстати, футуристы как раз и опирались на это. Вот Хлебников опирался на древнюю культуру славян.
Это внутренняя память, это даже чем-то напоминает Филонова, хотя Филонов дробит свой, как на клеточки.. а здесь клеточкой становится само тело, само тело становится клеточкой. Как будто его телесность – это телесность нашей цивилизации, и вот та телесность, которая, допустим, существует в русской философии. Философии Николая Федорова, философии Общего дела, когда Федоров, когда у него.. Он в начале века создал такую систему, что после Второго пришествия, когда придет Христос, все человечество воскреснет на земле, будет тесно на земле и надо осваивать Космос. И Циолковский был ученик Николая Федорова и Циолковский стал проектировать ракету не для того, чтобы просто путешествовать по Вселенной, а для того, чтобы перевозить воскресшие души по Вселенной. И вот эти воскресшие души, я думаю, присутствуют в его культуре.
И вот тема Микеланджело, но только она еще может, более обостренная, поскольку он живет в сегодняшнее время, которое более страшно. Мы пережили уже действительно Холокост, Нацизм мы пережили, вот эти трагические чувства, с глубокой памятью он это все выявлял.
Он сделал такую металлическую подставочку, на которой он делал графику, он ее крутил, он менял систему координат. И вот эти все события, которые он изображает в графике своей одновременно некий отрыв от земли, то есть он выше горизонта, там появляется месяц, полумесяц появляется и он как бы некая система полетов, борьба титанов, античная тема.
У него тема полета, которая также, как у нас такой художник замечательный был Василий Чакрыгин. У него была замечательная серия, также связанная со Вторым Пришествием, когда души летят. Но не души, а само тело летит туда, куда-то уже в иные измерения.
Вот эта тема борьбы за иные измерения, тема возможности полета, несмотря на то, что это очень тяжело, трагически, драматически. Он пытался освободиться от этого.
В культурном плане они очень похожи с Генри Муром, был такой великий английский скульптор, великий абстрактный скульптор. Во многих музеях стоят его скульптуры, как раз перед музеями. У Генри Мура есть замечательные рисунки военных лет. Вот такие люди, уплотненные люди в бомбоубежищах. Тоже близкое очень это состояние, человек, который прячется в Бомбоубежище. По самой фигуративности близко. Но у него люди, которые пытаются выйти из тесного пространства.
Тоже тема войны, тема сильного трагического состояния. Но вот это желание освободиться от каких-то пуд, преодолеть тяжесть земную и выйти из тесного пространства.
RadioBlago: В 1990-е годы Евгений Чубаров с женой переехал для работы в Берлин по приглашению крупного галериста Гари Татинцяна, там он познакомится с произведениями современной ему западной культуры, после чего создал около ста масштабных абстрактных картин. Но абстракция Чубарова глубоко отрефлексированная, прошедшая через сознание современного человека, впитавшего в себя все драмы XX столетия.
В 2007 году о художнике Чубарове неожиданно узнали все: на русских торгах Sotheby’s его картина была продана примерно за полмиллиона долларов. По такому случаю Гари Татинцян даже сделал выставку «Тот самый Чубаров». Сам же мастер на вернисаж не пришел, к этому моменту он уже долгое время скрывался от людей и непрерывно рисовал, опасаясь не успеть закончить начатое... В нынешнем году Евгению Чубарову исполнилось бы 80 лет.
Виталий Пацюков: Сегодня, я думаю, можно говорить, что мы видим, насколько мир сегодняшний не устойчив, насколько мир сегодняшний переживает реальные трагедии. Может быть, мы привыкли к этому, но мы впервые стали чувствовать неустойчивость всего, всей планеты. Когда мы говорим о Третьей мировой войне, мы говорим, что она уже идет, Третья мировая война. Она идет, но она незаметно как бы идет. А он ощущал это, он ощущал это, но верил, что именно через смерть наступит рождение. Вот кельтская скифская? Библейская? фраза «прежде чем родиться, надо умереть. Надо умереть и начать снова». Вот этот момент полной трансформации тела и духа.
- В конце жизни да, он начал разочаровываться в этом непризнании, и в своей, якобы неудачи, жизненной. Но знаете, неудача и у Ван Гога была, Ван Гог считал неудачи и даже отрезал себе ухо, и кончил с собой. Но, тем не менее, он знал, что он новое слово провозглашает, в культуре, искусстве и обществе. Я думаю, что он все осознавал, что он произносит новое слово, что он свидетель новых каких-то состояний. Но я думаю, что уже судьба его пост-историческая, пожизненная судьба будет уже совершенно иная. И вот эта выставка, я думаю, может свое маленькое дело, но сделает. И где-то сейчас выражает сегодняшний контекст времени.
RadioBlago: Гари Татинцян передал в ГЦСИ живопись Чубарова 60-х годов и порядка 10-ти рисунков графики, а все остальное подарено музею вдовой художника Людмилой Чубаровой. Теперь у Государственного центра современного искусства около 70 работ мастера. В итоге это одна из самых крупных из существующих ныне коллекций произведений Евгения Чубарова.
Новые поступления в коллекцию Государственного центра современного искусства обеспечила ТВ-Галерея. Это первая в России некоммерческая институция, которая начала специализироваться на произведениях в стиле видео-арта. В пространстве этой небольшой галерее в Москве начиная с 91-го года, показывали пионеров-художников, создававших первые образцы видео-арта в нашей стране и за рубежом.
Выставка в ГЦСИ представляет видео работы и инсталляции из коллекции ТВ-Галереи, переданные в дар музею. Некоторые произведения, которые были показаны в Москве в 90-е годы, специально реконструированы для этого проекта.
Основатель и директор TВ-Галереи Нина Зарецкая была продюсером многих первых видео произведений российских художников, а также автором и ведущей одноименной телепрограммы, которая освещала события художественной жизни Москвы и мира.
Нина Зарецкая: Телевидение и видео арт – это абсолютно разные вещи. И единственная инсталляция (но это тоже арт), это называется теле-инсталляция «ТВарь». Она как раз обыгрывает отношение к телевизору, потому что уже тогда (в 94-м, когда Леонид Тишков ее создавал) отношение было достаточно отрицательное. Но в принципе, достаточно разные вещи. Поэтому я не собираю телевизионные продукты, я их сама делаю. Я делаю телевизионные передачи и программы и сейчас больше документальные фильмы. Вот если вы увидите здесь первую программу, но это было время эйфории, когда было многое можно. Мы были очень свободные тогда. Это начало эпохи перестройки и гласности, когда нам впервые разрешили делать то, что мы хотим. А я хотела делать о современном искусстве. А его вначале не было как факта, оно все было точнее в андеграунде, оно все было в подполье, а официально было только одно – официальное искусство. О нем мне было не интересно. Вот как только появились, разрушились эти рамки и границы, и у нас общество старое разрушилось, и образовалось новое общество, появилась возможность это делать. Но потом наше общество стало меняться. Очень быстро. Потом пошла, если не идеологическая цензура советского времени, то коммерческая цензура. Когда нам стали говорить "извините, вы уже не реклам носители". Передача «ТВ-Галерея» уже не стала популярной, потому что ее стали все больше и больше зажимать, поскольку мы действительно не были реклам носителем, потому что стали говорить, что эта передача элитарная, она не для всех. Это большая ошибка, потому что стало отношение к зрителю меняться. Решили работать со зрителем не для того, чтобы его образовывать, тащить вверх, а под него подлаживаться, якобы ему не интересно в деревне это смотреть. На самом деле, интересно было бы, если бы ему что-то интересное показывали. А если ему показывают дрянь. То он и будет на этой дряни дальше проживать. Поэтому это такой замкнутый круг. Эта инсталляция Леонида Тишкова «ТВарь» очень хорошо комментирует эту ситуацию. А в наше время мы должны послушать другого художника нашей выставки, которая сказала еще в 93м году «не верьте им, они все врут», «не верьте им, они все врут». Через несколько повторов «не верьте им, они все врут, они все сожрут». Это тоже видео арт, но на тему масс-медиа. И он актуален и сейчас. Еще больше, может быть, чем в 1993-м.
RadioBlago: Подробное расписание выставок в рамках Фестиваля коллекций современного искусства можно найти на сайте Государственного центра современного искусства в Москве. Выставка швейцарского искусства продлится до 5 сентября, работы Евгения Чубарова можно будет увидеть до 31 августа, а видеоарт из новой коллекции ГЦСИ можно будет посмотреть до 14 сентября по адресу: Москва, метро Баррикадная или Краснопресненская, улица Зоологическая, дом 13. Каждый четверг музей работает до 9-ти часов вечера и предлагает посетителям бесплатные экскурсии.
Тем временем программа «Время культуры» подошла к концу, до встречи в выставочном зале!
